Какими должны быть толерантность и разнообразие в коллективе — опыт Priton Krasy

Одни из главных трендов современного рынка труда — разнообразие, инклюзивность, толерантность. А в киевской студии ярких окрашиваний Priton Krasy это уже есть и есть давно.

Какое оно, настоящее разнообразие в действии, Work.ua рассказала соосновательница студии Ния Никель.

Сначала Ния немного рассказала о студии и коллективе, а потом поделилась несколькими мыслями о том, как компаниям поддерживать толерантность и почему стоит рассказать как можно большему числу людей о том, что ваш бизнес против дискриминации.

Ния Никель

PR-директор, соосновательница студии Priton Krasy

Priton Krasy — это студия ярких окрашиваний волос и креативных стрижек. Недавно нам исполнилось 4 года. С момента основания мы сильно выросли: начинали с маленького помещения в 16-18 м², сейчас у нас большая студия на Майдане Независимости.

Сейчас в студии работает 7 человек. Это соучредители — я и наш артдиректор Катя, администратор Лиза и четверо мастеров. Вот их истории.

Саша Кельт

Саша — парень из мусульманской семьи. Он открытый гей. У него ВИЧ и пограничное расстройство личности, которое сочетается с биполярным расстройством и затяжной депрессией.

Как говорит сам Саша, до этого он не особо видел смысл в жизни, и поэтому много употреблял. А после наркотического трипа возникает «серотониновая яма», человек впадает в сильную депрессию и не может себя контролировать.

Сначала он был визажистом, но долго не мог найти работу, потому что многие студии Сашу просто не хотели брать. Когда парень рассказывал работодателям о своем статусе, ему часто отказывали в работе.

Как-то его отказалась обслуживать стоматология: Саша честно сказал, что у него ВИЧ, и они просто ответили: «А, тогда мы не будем тебя обслуживать». Хотя Саша очень принципиальный в вопросах терапии, он все время на специальных препаратах, то есть он физически не может инфицировать другого человека. Тем более в стоматологии, где все должно быть стерильно. Еще была ситуация, когда он покрасил волосы в розовый цвет и его избили в метро, на глазах у всех, — просто за то, что он с розовыми волосами и гей.

То есть у этого человека в жизни было очень много острых ситуаций. Когда он пришел в «Притон», мы первым делом сказали: «Саша, нам важно, чтобы ты всегда был на работе трезвым, не употреблял. Если ты берешься за эту работу, то относишься к ней ответственно и серьезно».

В Priton Krasy Кельт пришел тоже как визажист, но у нас это не очень популярная услуга: все клиенты привыкли к нашему позиционированию, что мы именно «по волосам». Он постепенно выучился у нашего арт-директора Кати на колориста и сейчас занимается волосами.

На этой работе у Саши сразу была большая загрузка — он одновременно и учился, и начинал работать. В результате, как он сам говорит, у него в принципе потерялся смысл в употреблении.

Саша Кельт

Плюс два года назад мы приняли решение, что с нашими ребятами раз в месяц будет работать психолог, услуги которого оплачивает студия. Дело в том, что когда ты работаешь в сфере обслуживания, у тебя сильное выгорание:

• постоянно приходят люди, которые рассказывают о своих проблемах, и если ты эмпат, ты будешь в эти проблемы вовлекаться и будет казаться, что «мир — тлен и безысходность»;
• работа действительно сложная, одно окрашивание в среднем занимает 5 часов (у Кельта недавно было окрашивание, которое заняло 10 часов) — и все это время человек проводит на ногах;
• очень большая ответственность — услуги студии достаточно дорогие и ты не можешь ошибиться, потому что это внешность человека. А бывают случаи, когда работа — экстренная.

И вот Саша Кельт пошел к нашему психологу (внутри коллектива мы называем психолога Наш Бо-бо), ему очень понравилось и он продолжил терапию.

На данный момент Саша Кельт работает в Priton Krasy дольше всех из мастеров.

Рина

Рине 19 лет и она из города Счастье Луганской области. В Киев она переехала пару лет назад, чтобы учиться в художественной академии. Переехала одна, без семьи, и пришла к нам работать, как только ей исполнилось 18 или даже раньше (помню, мы с бухгалтерами очень долго думали, как ее правильно оформить в штат, чтобы все было законно и официально).

У Рины было много проблем с обучением в академии, потому что были преподаватели, которые очень явно выказывали ей свой хейт из-за того, что она из Луганской области.

Многие работодатели относились к ней очень плохо, могли даже совсем не выдать зарплату, ведь она нигде не была официально оформлена из-за своего возраста. А Рина сама снимает квартиру, у нее есть собака, которую она подобрала на улице, — девушка полностью себя обеспечивает уже в этом возрасте. И понятно, что ей нужна работа.

Администратор салона Лиза, майстер Рина и PR-директор Ния

Когда она пришла к нам, то сначала думала, что ничего из этого не выйдет. Ей казалось, что обязательно нужен определенный опыт работы. А потом оказалось, что она очень талантливая, трудолюбивая, не боится сложных задач. И сейчас Рина — это очень высокого класса профессионал. Она уже делает крайне сложные работы, которые не осилят даже люди с семилетним опытом.

Рина — наш самый молодой сотрудник и при этом уже топ-мастер. Она преподает курсы колористики для людей из других студий, которые приходят учиться в Priton Krasy. Возраст не имеет значения.

Кейт Панкштейн

Кейт приезжает на работу на велосипеде. Интересно, что она предварительно спросила: «А не будет проблемы, если я буду приезжать на велике и парковать его в студии?» Мы ей ответили: «Конечно, нет. Мы только за!» А потом она рассказала, что иногда ей запрещали приезжать на работу на велосипеде, говорили, что не очень хорошо для бизнеса, если он будет припаркован возле офиса или внутри. У нас такого отношения нет.

Кейт очень любит животных и изначально училась на грумера, хотела стричь животных. Но потом поняла, что это не очень толерантно по отношению к ним, потому что животные часто не хотят этого, их нужно держать и стричь насильно. Она решила перейти в ту сферу, где заставлять никого не нужно, а люди сами хотят этого.

Кейт тоже оказалась очень талантливым мастером и уже на стажировке делала такие окрашивания, которые делают люди с трехлетним опытом. У нее очень необычный и яркий стиль. Она талантище!

Одна из работ Кейт

С Кейт у нас есть момент притирки — она сильно переживает, что ее могут как-то обидеть. Но мы убеждаем ее, что это не так, что ей нужно просто расслабиться и не волноваться — некоторым людям нужно чуть больше времени. Еще один принцип Priton Krasy — мы не шеймим людей, даже если они что-то не понимают или как-то не обычно себя ведут. Мы всегда общаемся, пытаемся найти то, что будет работать с конкретным человекам и дальше уже развивать сильные стороны, работать с тем, что не получается.

Саша Берлин

Саша был барбером, еще 4 года назад он приходил в нашу первую студию и уже тогда хотел быть колористом, но потом испугался, что если очень активно учиться на колориста и при этом работать барбером, то у него не будет выходных и пострадает основная работа. И тогда он решил отказаться от этой затеи. И вот спустя почти 4 года, его снова привел к нам Саша Кельт.

Саша Берлин

Драматической истории у Саши нет, это скорее история о втором шансе. Пусть в первый раз не получилось, но это не значит, что даже по истечению лет не стоит снова попробовать. И мы всегда даем второй шанс.

Катя Хропата, арт-директор, соосновательница Priton Krasy

И еще у нас была очень интересная история. Наш арт-директор Катя как-то увидела репортаж про слабовидящую девочку, которая хотела научиться делать укладки, хотела попробовать себя как мастер. Рина взялась за это и совершенно безвозмездно вкладывала свое время. Через несколько занятий эта девочка делала укладки лучше, чем некоторые мастера.

К сожалению, из-за карантина и нескольких наших переездов мы потеряли связь. Но было бы классно возобновить занятия — она правда очень талантливая — и было бы здорово пригласить эту девочку к нам в студию. Потому что у нее действительно есть свое видение и оно не зависит от того, видит она или нет.

Как нанимать толерантных людей, на что обращать внимание

Мы с нашим психологом разработали специальную анкету и высылаем ее всем людям, которые присылают нам свои резюме. Она состоит из 200 вопросов, внутри анкеты есть шкала искренности. Мы сначала проверяем эту шкалу: если видим, что человек искренне заполнил анкету, переходим к другим ответам.

Мы проверяем, как люди выгорают, подходят ли они нам по внутренней культуре, как у них со стрессоустойчивостью, как у них с трудолюбием и желанием развиваться. Мы смотрим на все эти параметры и понимаем, человек нам подходит или нет. Если человек нам не подходит, мы сразу говорим: «Смотри, вот эти моменты для нас ключевые, и мы переживаем, что если ты к нам придешь, то ты потратишь время, мы потратим время и никто не будет счастлив». Мы очень многим кандидатам отказываем. Особенно, если не сходимся в культуре. Под культурой я имею в виду восприятие мира.

На собеседовании для тех, кого мы приглашаем после анкетирования, один из основных вопросов: «Как вы относитесь к ЛГБТ?» Потому что к нам часто приходят ребята нетрадиционной сексуальной ориентации и будет очень сложно для всех, если человек не сможет работать с людьми, у которых другие взгляды.

Мы давно приняли для себя стратегию, что у нас не просто студия, а клуб для людей с разными интересами. Клиенты приходят к нам в пижамах, с вином, с собаками, в салоне обсуждают разные темы — политику, что есть Бог, что там по новым трендам феминизма. Поэтому мы и выбираем людей с ценностями, тех, чья основная цель — не просто заработать деньги, а что-то создавать.

И в результате у нас получилась такая «семейная» студия. Например, у мамы Лизы, нашего администратора, не все хорошо со здоровьем. Ей нужно часто ездить в другой город, чтобы помогать маме. Администратор, в понимании большинства студий, — это человек, который должен находиться на рабочем месте круглосуточно. У нас никогда такого не было — главное, чтобы наш сервыс оставался на высоком уровне, администратор может сам распределить свое рабочее время.

И вот сейчас Лизы часто нет в студии и вместо того, чтобы попрощаться с ней, мы решили по-другому. Наши ребята, мастера, сами сказали: «Лиза, мы тебе поможем! Будем принимать посылки, все тут расставлять, будем тебе говорить, что заканчивается. Ты сможешь делать заказы на материалы и вести клиентов дистанционно, а мы пока займемся твоими обязанностями в салоне, чтобы тебя поддержать».

Есть ли шанс изменить нетерпимого и предвзятого сотрудника, если он попал в коллектив

Мы задавали этот вопрос нашему психологу. Нужно узнать, почему человек нетерпимый, это заложено воспитанием или социумом или еще чем-нибудь, и потом это все прорабатывать. Но это возможно, исключительно если человек сам хочет измениться. Если человек не хочет меняться и считает, что единственно прав, и что нетерпимость — это естественная часть современного социума, то я бы советовала, как говорит одна из лучших книг, которую я читала, «не надо работать с м*даками» (речь о книге Роберта Саттона «М*дакам здесь не место»).

Поэтому я бы советовала серьезный разговор о том, готов ли человек меняться, понимает ли он, что это его проблема, или думает, что преимущество. А потом решать, что делать дальше.

Несмотря на то, что у нас в компании работает всего 7 человек, мы все равно за то, что с нами должен работать психолог. Поэтому если компания — это средний или большой бизнес, я считаю, что в штате должен быть психолог. Это очень важный момент: мы живем в эру эмоциональной перенасыщенности, в эру очень больших стрессов и нам всем нужна поддержка. Особенно сейчас, когда мы сидим дома, когда не с кем поговорить, выразить свои эмоции, а общение становится более формальным, сотрудникам очень нужна поддержка. Поэтому психологи в компании — просто мастхэв.

Нужно ли компании заявлять о том, что она поддерживает толерантность и инклюзивность

Как когда-то сказала Мария Тодорчук, основательница благотворительной организации «Клуб Добродіїв», когда вы занимаетесь благотворительностью, вы не можете об этом молчать. Вы должны говорить, чтобы узнали другие люди и тоже захотели этим заниматься — это цепочка добра.

Так же как и с толерантностью: компании, которые поддерживают толерантность и современные взгляды, должны это транслировать, показывать и рассказывать. Да, иногда это чревато хейтом и угрозами, но чем больше мы об этом будем говорить, тем меньше будет негативных реакций и в какой-то момент для всего социума станет абсолютно нормальной толерантность и прогрессивные взгляды.

10 лет назад благотворительность заключалась в том, чтобы привезти конфеты в детский дом. Никто не хотел связывать свою компанию с онкобольными детьми, потому что «они лысые, некрасивые, и зачем такие негативные ассоциации с нашим бизнесом?». Сейчас абсолютно все бизнесы считают нормальным помогать онкобольным детям, детям с неврологией, детям со сложными кожными заболеваниями.

Сейчас в Priton Krasy проходит благотворительная инициатива: раз в неделю ребята будут делать окрашивания для людей, которые находятся в тяжелых жизненных условиях, но всегда мечтали о ярких волосах. Любой человек, который считает, что попал в тяжелую жизненную ситуацию, может написать сообщение в студию и, возможно, мастера студии исполнят его мечту.

Читайте также

• Инклюзивность в бизнесе — возможность, от которой выигрывают все
• Новый HR-тренд: многообразие и равные возможности